< Обратно

Сериал «Сёгун»

Японские феодалы борются за власть любыми средствами в пределах самурайской этики.

 

Сериал поставлен по роману Джеймса Клавелла «Сёгун» о приключениях английского моряка в Японии начала XVII века (который вышел в 1975 году), стал бестселлером и вскоре был экранизирован.

 

Телефильм с томным Ричардом Чемберленом в роли белого спасителя был хорош для 80-х, но по нынешним меркам устарел совершенно: там англичанин смотрел на японцев как на занятных варваров и все действие крутилось вокруг него.

В новом сериале все сделано для того, чтобы обернуть этот взгляд в противоположную сторону. Теперь уже японцы рассматривают свалившегося им на голову чумазого авантюриста Джона Блэкторна как неведомую зверюшку, прикидывая, какую выгоду в разгар войны престолов можно извлечь из его появления на корабле, набитом оружием.

 

Осака, 1600 год.

После смерти верховного правителя страны у власти оказывается малолетний наследник в окружении пяти регентов. Каждый гребет под себя и хочет узурпировать власть, но лишь мудрый Ёси Торанага по-настоящему заботится о наследнике. «Сейчас не время быть хорошим человеком, нужно стать сёгуном!» — убеждает его старый советник.

 

Сёгунат — такое государственное устройство, когда во главе страны стоит полководец, а не светский правитель. Но Торанага не властолюбив, по крайней мере внешне: «Сёгунат — жестокий пережиток прошлого», — утверждает он.

Только его соперник Исидо, поднявшийся из низов жестокий военачальник, не так щепетилен, так что Торанаге все же придется взяться за оружие — и использовать Блэкторна в хитросплетении интриг.

 

Голландский корабль достигает берегов Японии лишь благодаря хитроумию штурмана-англичанина Блэкторна — он разжился картой, где был обозначен Магелланов пролив. Этот путь португальцы тщательно скрывали от голландских и британских торговцев, стремясь оставить закрытую экзотическую страну под своим влиянием.

Английский протестант тут никому не нужен — успевшие обжиться в Японии католики принимают Блэкторна в штыки: пользуясь тем, что он не говорит на местном языке, порочат его перед японскими военными феодалами-даймё, называя пиратом. Лишь мудрый Торанага понимает, что дело тут нечисто, и чтобы исключить «трудности перевода», приставляет к англичанину леди Марико — обращенную католичку, которая хорошо говорит на португальском и предана Торанаге.

 

Нового «Сёгуна», где кипят страсти, невозмутимо рубят головы и варят врагов заживо, так и тянет сравнить с «Игрой престолов» — заделы тут похожи. Но есть и существенная разница: если фантазийная сага про королей Запада с их инцестами и кровавой междоусобицей вокруг Железного трона была песнью льда, пламени и беспредела, то в игре

 

При всем кажущемся беспределе происходящего, вокруг сёгуната пределы все-таки есть. У самурая нет цели — только путь, и на этом пути прочерчены «красные линии» следования древним ритуалам и принципу самурайской чести.

 

На все это с изумлением глядит не понимающий ни пса англичанин — и теперь это не взгляд превосходства, а позиция дурака с мороза.

«Заткнись и не отсвечивай»,— советует Блэкторну португальский штурман Родригес, единственный дружелюбный к нему католик из местных.

«Прими свое предназначение, ведь жизнь и смерть предопределены», — советует бывалый белый.

 

И англичанин глядит во все глаза и старается мотать на ус, но всякий раз изумляется тому, как японцы чуть что рвутся совершить сэппуку, и что это за предназначение такое.

На его глазах хозяин деревни Идзу господин Касиги Ябусигэ, опозорившись в критический момент перед слугами, всем миром и самим собой, едва не вскрывает себе живот.

Блэкторн с трудом постигает причину: вот у этого хитрого и жестокого ушлого дядьки, оказывается, есть свои принципы? Выходит, что есть. Но черт их разберет, этих самураев, — ведь по их невозмутимому виду сложно догадаться, что у них на уме.

 

Разница менталитетов становится для гостя с Запада не меньшим камнем преткновения, чем трудности перевода. Местные расклады ему разъясняет госпожа Марико: «Пусть вас не вводят в заблуждение наша вежливость, наши поклоны и ритуалы. С самого детства нас учат строить внутри себя непроницаемую стену, за которую мы можем отступить, когда понадобится». По-видимому, Блэкторну предстоит понять, что в живых здесь останется тот, кто не боится умирать, — у местной игры престолов совсем иная, не западная доблесть.