< Обратно

Сериал «Сцены из семейной жизни».

Классическая семейная драма Бергмана переснята с точностью до наоборот.

 

В великолепном фильме Бергмана страдательной фигурой в браке была Марианна, от которой Йохан уходил (точнее, бежал) к другой. В новой версии HBO роль разрушившей брак злодейки досталась жене.

 

Мира содержит семью на свои высокие заработки в хайтек-компании, а Джонатан занят академической карьерой, работает дома и присматривает за четырехлетней дочкой.

 

В первом эпизоде их брак предстает ширмой для каких-то подспудных тектонических сдвигов: как и у Бергмана, супруги дают интервью, пытаясь представить свой союз в лучшем свете, а потом на правах идеальной пары становятся свидетелями безобразной ссоры женатых друзей.

Только теперь это интервью не для журнала, а для социологического исследования, и друзья не изменщики, а полиаморы*.

 

Когда спустя некоторое время Мира внезапно объявляет Джонатану, что уезжает (точнее, бежит) с любовником в Тель-Авив, он ошарашен, разбит, уничтожен, но душераздирающе собирает ей чемодан. И именно тут становится понятно, что, идя за оригиналом след в след, ремейк не попадает в такт.

 

У Бергмана было понятно: его Йохан задыхался от десятилетней семейной рутины — всех этих воскресных обедов с родителями, расписанных на год вперед.

В сериале же Джонатан задыхается буквально: он астматик — и вдобавок вырос в ортодоксальной еврейской семье и всегда был подавлен фигурой строгого отца. Но что подвигло Миру бежать, разбрасывая вешалки с одеждой, от такого очаровательного мужчины — загадка…

 

Тут новые «Сцены» становятся похожи уже на другой выдающийся фильм о разводе той эпохи — «Крамер против Крамера», где Мерил Стрип бросала ребенка на попечение Дастина Хоффмана. А ничем не мотивированная Мира — увы! — становится похожа на мать-ехидну.

 

Другое дело, что даже незначительные детали в ремейке свидетельствуют, как за полвека после выхода бергмановских «Сцен» изменилась жизнь: Мира в сердцах бросает Джонатану, что последние восемь месяцев только и думала, что уйти от него, — в неторопливые 1970-е Йохан думал о том же целых четыре года. Жизнь определенно ускорилась, но мы перестали лазить в окна к любимым женщинам, а вместо этого обсуждаем на кухнях полиаморию и гендер да пишем в соцсетях «все сложно».

 

*Полиамория - система этических взглядов на любовь, допускающая возможность существования любовных отношений у одного человека с несколькими людьми одновременно с их согласия.